Буддийский храм (монастырь) Отовасан Киёмидзу-дэра (Храм Чистого источника на горе Отова - "Шелест крыльев"), или просто Киёмидзу, был заложен еще до основания Киото, в девятый год периода Хоки (778 г.).

По преданию, в этот год монаху из Нара по имени Энтин было откровение, согласно которому он должен был немедленно отправиться в верховья реки Ёдогава и найти там Чистый источник. Долго ходил Энтин по чащобам, и наконец в глухом лесу у подножия горы Отова набрел на водопад, над которым висела дымка, похожая на длинное белое облако. Здесь он встретил старика-отшельника, который постигал в горной тиши истины буддийского учения. Гёэй - так звали старика - подарил Энтину кусок дерева, освященный бодхисаттвой Каннон. Монах вырезал из него скульптурное изображение бодхисаттвы и установил его в поставленной им здесь же скромной хижине. Так, по легенде, было положено начало храму Киёмидзу-дэра.

Лет двадцать спустя, повествует легенда, в окрестные горы вышел на охоту храбрый воин по имени Саканоуэ Тамурамаро. Он хотел добыть оленя, полагая, что кровь животного может облегчить роды его жене. Выйдя к Чистому источнику, он встретил там Энтина, который поведал охотнику, что убивать живое - величайший грех. Пораженный силой убеждения Энтина и горько сокрушаясь о том, что он неправедно провел всю свою жизнь, Тамурамаро в слезах вернулся домой, где и рассказал ожидавшей его жене об источнике чистой воды, о проповедях Энтина и о бесконечном милосердии бодхисаттвы Каннон. Супруги стали ревностными почитателями Каннон и дали обет выстроить на месте простой хижины большой храм, освященный ее именем. Так история Киёмидзу получила свое продолжение.

Постепенно храм Каннон на горе Отова приобрел очень большую известность и в дворцовых кругах, и в народе, и стал не просто одним из бесчисленного множества храмов, разбросанных по всей Японии, но бесконечно любимым Киёмидзу, который почитается самыми разными японскими людьми и пользуется непреходящей доброй славой на протяжении сотен лет.

Впрочем, известность Киёмидзу не спасала его от грабежей и пожаров: за свою 1200-летнюю историю храм неоднократно горел или разрушался во время военных действий. Иногда Киёмидзу страдал совершенно случайно, в силу, видимо, своей известности. 

Немудрено, что в таких бурных перипетиях большинство ранних строений Киёмидзу было уничтожено, и сейчас глазам туристов предстают более поздние сооружения, датированные началом ХVII века. Однако, как и в старину, все так же прекрасны осенние листья вокруг храма, все так же великолепен вид, открывающийся на старую японскую столицу с горы Отова - "Шум крыльев", и тысячи людей все так же спешат в Киёмидзу. Собирающемуся в эту туристическую Мекку Японии мы советуем запастись временем, терпением и... удобной обувью: территория храма занимает 13 гектаров крутых горных склонов, так что для ее осмотра требуется большой запас сил.

Большинство японских храмов начинается с ворот. Киёмидзу же - с сооружения под мудреным названием Ума тодомэ, за которым скрывается обычная коновязь с несколькими стойлами: здесь посещавшие Киёмидзу богатые паломники оставляли раньше своих лошадей перед тем, как подняться наверх, к храму. 

За коновязью видны первые из многочисленных ворот храма - мощные деревянные ворота дэвов (Ниомон). Стоящие на высоком постаменте Ниомон дают прекрасный образец так называемого львиного архитектурного стиля, характерного для периода Момояма (конец XVI - начало XVII века).

В здание ворот гармонично вписаны скульптурные изображения двух персонажей индийской мифологии - божеств-дэвов, устрашающие позы которых свидетельствуют об их решимости всеми силами оборонять храм. Эта решимость подкреплена и немалым ростом стражей - высота статуй свыше четырех метров. Более рослых божеств - хранителей в Киото не встретить.

Стоя перед воротами, многие из посетителей обращают внимание на то, что у правой статуи рот открыт, а у левой уста наглухо сомкнуты. Это не случайно. Считается, что правая фигура произносит слог "а" - первый слог санскритского алфавита, а левая - "ум", его последний слог. Таким образом два дэва выражают всеобъемлющий характер учения Будды.

Чуть выше Ниомон на небольшой насыпи стоят еще одни, богато декорированные западные ворота Саймон. Они знамениты уникальной конструкцией многоярусного крепления крыши и статуями дэвов - меньшими, чем у Ниомон, но ничуть не менее выразительными.

Находясь у западных ворот Саймон, можно убедиться: вид Киото отсюда мало изменился. Так же блестят черепичные крыши зданий, так же привлекает взор зелень окрестных гор. В силуэте города с тех времен прибавилась разве что телевизионная башня Киото Тауэр, похожая на высокую нескладную девушку, стесняющуюся своего роста.

За западными воротами видна ровесница Саймон - эффектная трехъярусная пагода цвета светлой киновари, без которой немыслимо представить себе Киёмидзу и Киото. Уникальная конструкция консолей - крыша каждого следующего этажа словно вырастает над кровлей предыдущего - делает ее похожей на стебель диковинного растения. В алтаре пагоды покоится статуя Дайнити Нёрай - Великого Будды солнечного света.

Рядом с пагодой стоит храмовое хранилище буддийских сутр, которое так и называется - Зал сутр (Кёдо). Здесь никак нельзя пропустить великолепную роспись потолка, изображающую свернувшегося кольцами дракона.

Еще несколько шагов вверх по склону - и перед гостями Киёмидзу полностью открывается изысканное в своей простоте здание Зала основателя храма (Кайсандо), которое, по преданию, было перенесено в Киёмидзу из Нагаока самураем Саканоуэ Тамурамаро.В зале хранятся изваяния Энтина и его наставника Гёэя.

Восточнее Кайсандо расположены срединные ворота храма, Тодорокимон, которые даже на фоне многих других памятников Киёмидзу смотрятся свежо и необычно. Особенно притягивает взор крытая рельефной черной черепицей крыша ворот, покоящаяся на восьми колоннах. 
К северу от Тодорокимон находится зал Асакура, названный так в честь знатного феодала и благочестивого прихожанина Киёмидзу Асакура Садакагэ, которому храм выразил таким образом благодарность за крупные пожертвования. Впрочем, это здание имеет и официальное название - Зал обретения сутры лотоса благого Закона (Хоккэ-кё); в сутре изложено учение о вере в Каннон. Именно поэтому алтарь зала украшают изваяния Каннон и ее спутников - божества-хранителя Бисямон и бодхисаттвы Дзидзо.

Рядом с Асакура идет в гору крытая галерея, может быть, точно такая же, как та, по которой поднималась тысячу лет назад Сэй-Сёнагон. Она и выведет нас к цели паломничества многих и многих посетителей Киёмидзу - его Главному залу Хондо, который стоит на горном склоне, круто обрывающемся на запад, в сторону старой столицы. Именно это положение Хондо, которое теперь обеспечивает зданию всемирную известность, а туристам - великолепный вид на Киото в любое время года, доставило в свое время его строителям массу хлопот: нужно было гарантировать устойчивость внушительного сооружения. К чести японских мастеров, эта задача была решена не только технически грамотно, но и эстетически безупречно. Средневековые архитекторы обнесли здание строгой по форме галереей, установленной на ажурной конструкции, внешне напоминающей театральные подмостки. Она так и называется - бутай (сцена). Галерея, опирающаяся на врытые в землю 139 деревянных опор, выступает над склоном горы на восемь метров и создает ту площадку, с которой можно увидеть разом все красоты древней японской столицы.

Существует множество канонических изображений бодхисаттвы, но скульптура одиннадцатиликой тысячерукой и тысячеглавой Каннон из Хондо - Главного зала Киёмидзу-дэра, отличается уникальной особенностью, не вписывающейся ни в какие правила: две из множества рук бодхисаттвы сведены над головой, что придает изваянию какое-то особое изящество.

От стоящей в центре зала скульптуры как круги на воде расходятся залы святилищ - сокровенного (найнайдзин), внутреннего (найдзин) к, наконец, внешнего (гэдзин). В среднем святилище - три алтаря; центральный посвящен Каннон, левый - бодхисаттве Дзидзо, а правый - божеству-хранителю Бисямон-тэн. 28 изваяний, расположенных вокруг алтаря, изображают сподвижников Каннон.

Среди других сокровищ Хондо стоит отметить старинные вотивные таблички эма, на которых прихожане писали свои обращения к богам с просьбами о ниспослании долголетия, здоровья, процветания, успехов в торговле и т.п. Впрочем, почему "писали"? Связки таких табличек и сейчас можно увидеть во многих японских храмах, в том числе и здесь, в Киёмидзу. Но собрание эма, принадлежащих Киёмидзу, уникально - пять табличек из этой коллекции объявлены важной культурной ценностью и помещены в сокровищницу храма, свыше тридцати - демонстрируются в его главном зале. Многие из них представляют собой подлинные произведения искусства, над которыми работали лучшие художники средневековой Японии, в том числе мастера знаменитой школы Кано. Самыми ценными в собрании храма считаются эма "Лошадь и обезьяна" и "Могучий рыцарь Асахина меряется силой с демоном".

На трех табличках эма, пожертвованных храму в 1632-1634 годах, изображены торговые суда, принадлежавшие семейству Суэёси. Эти таблички - бесценный источник информации о костюмах, обычаях и манерах того времени.

А одну из эма - пожертвованную Киёмидзу в 1634 году вставную табличку с изображением торгового судна семейства Суминокура - как-то даже неловко называть "табличкой": ее размеры 2,67 на 3,60 метра! Поражают яркие краски и тонкость проработки живописных деталей картины, изображающей юную особу, исполняющую церемониальный танец на палубе судна под аккомпанемент ручного барабанчика в присутствии множества зрителей, среди которых выделяются несколько европейцев и африканцев.

С восточной стороны главного здания комплекса расположен зал Будды Шакьямуни (Сякадо) - строгое сооружение со стенами некрашеного дерева и белыми простенками под криптомериевой крышей коричного цвета. Среди ценителей японского искусства большой известностью пользуется сохранившийся со времен эпохи Камакура алтарь Сякадо с тремя фигурами Будды.

С севера к Сякадо примыкает маленькая часовня с изваянием Нисики-но Дзидзо - Дзидзо, обращенного ликом к Западу, туда, где по буддийским воззрениям находится рай.

Соседний Зал будды Амида (Амидадо) хранит изваяние милосердного будды Амида и статуи Никко Босацу и Гэкко Босацу - Будды солнечного света и Будды света лунного.

По преданию, именно на этом месте 15 мая 1188 года буддийский монах Хонэн, основатель учения о Чистой земле, возвестил о рождении нового, учения, основой которого должна была служить безграничная вера в будду Амида. Именно отсюда впервые прозвучали слова "Наму Амида Буцу!" ("Славься, Будда Амида!"), в которых многие и многие последователи Хонэна искали надежду на спасение и последующее возрождение в Западном рае.

Между залами Амидадо и Сякадо зажат крохотный Зал Ста Дзидзо (Хякутай Дзидзо-сон), в котором стоит алтарь с более чем 200 небольшими каменными изваяниями бодхисаттвы Дзидзо. Дзидзо - покровитель путешественников, беременных женщин и детей, поэтому в Зал Ста Дзидзо часто приходят на молитву те, кто по каким-то причинам потерял ребенка. Считается, что среди многих изваяний можно обязательно найти то, которое похоже на утраченное дитя.

Главная святыня Сокровенного храма (Оку-но ин), воздвигнутого в честь Тысячерукой Каннон и ее спутников Бисямона и Дзидзо, - каменное изваяние Каннон, стоящее в центре зала в наполненной водой купели. По распространенному поверью, если во время молитвы по лику бодхисаттвы пробежит слеза - это верный признак того, что Каннон явила к страждущему свое милосердие и полностью очистила его душу от скверны.

Обнесенный, подобно Главному залу Киёмидзу, сценой бутай, храм Оку-но ин, как и большинство строений комплекса, особенно красив осенью, когда коричный цвет крытой криптомериевой корой крыши оттеняют мелкие алые листья растущих вокруг храма кленов.

Рядом с Оку-но ин бьет из скалы тот самый родник - источник чистейшей воды (яп. киёмидзу), который дал название всему храмовому комплексу. Устремляясь вниз по склону, поток образует водопад Отова ("Шелест крыльев"), который, по всем оценкам, принадлежит к десяти самым красивым водопадам Страны восходящего солнца.

Парадоксально, но стоящая перед водопадом часовня сооружена не в честь бога воды, как можно было бы ожидать, а в честь буддийского божества огня Фудо Мёо. Некоторые из молящихся стоят под струями водопада или хотя бы зачерпывают горстями его очищающую воду. Считается, что вода этого источника продлевает бренную человеческую жизнь, а желание, высказанное под струями священного родника, обязательно исполнится.

Проникаться прелестью Киёмидзу можно бесконечно. Есть что-то неизъяснимо-прекрасное и всегда волнующее душу в его храмах и скульптурах, зелени кленов и гравии дорожек, крутых ступенях и черепичных крышах. Что это? Не беремся судить. На этот вопрос мог бы ответить лишь тот, кто знает, как создать новый Киёмидзу. А это невозможно: как и все надвременное, Киёмидзу неповторим. Он может существовать только как цветок вечности, выросший однажды у Чистого источника на склоне горы Отова. Остается только порадоваться тому, что он есть, что здесь посчастливилось побывать, и с трудом покинуть Киёмидзу, унося с собой светлые чувства и входной билет, на котором вместо цены написано:

Мацукадзэ я
отова-но таки-но
киёмидзу-о
мусубу кокоро ва
судзусий гаруран

Ветер в соснах.
Слившись с чистой водой
Водопада Отова,
Сердце дышит
Тихой прохладой.